Легенды и предания.
Много веков тому назад, когда по Селенге, Ангаре и Лене жили разные бродячие народы, никто не слыхал и не видывал Гусиного озера. Его тогда еще не было, на том месте рос густой лес, а его окружали крутые горы. В этой тайге всегда было тихо. Бродячие люди любили останавливаться на том месте. Ни ветра, ни шума никто не слыхал в той тайге. Когда начинал поливать дождь, люди укрывались в пещерах, их тогда там было так много, что каждый человек мог себе найти укрытие.
Подолгу на одном месте люди тогда не жили. Они кочевали и кочевали, уходили в другую тайгу, где зверей для промысла было куда больше, чем здесь. Так, в одно прекрасное время все народы укочевали с Селенги на Ангару и Иркут. Жили они в тех местах долго, а когда через несколько лет прикочевали назад, то той тайги около Селенги не оказалось, между крутыми горами уже разлилось большое озеро. Делать около этого озера тем людям нечего было. Они откочевали на Иркут и там остались жить.
Прошло много лет, и никто за это время не появлялся около озера. Кругом него природа стала еще красивее, лес зазеленел настоящей зеленью, по берегу росли цветы, а горы и скалы берегли воду, чтобы она не ушла в Селенгу. Красовалось озеро само собой, а скалы и горы стали в него смотреться как в зеркало, и, кроме себя, они ничего не видели. Надоело им смотреть на себя, и начали они просить озеро, чтобы оно в себе живность развело. Озеро побоялось их ослушаться и подумало: "Если я их не послушаю, они уйдут от меня, тогда и сила моя — вода уйдет вместе с ними. Селенга только и ждет того, чтобы меня проглотить". Перестали на себя любоваться скалы и горы. Видит озеро, что ссоры с ними не миновать, и говорит: "Зачем вам понадобилась живность, что вы с нею делать будете?" Горы и скалы ответили: "Никто нас не ласкает, никто нас не видит. Ветра к тебе мы не пускаем, живешь ты тихо, только для себя. Так ты засохнешь, а потом и мы погибнем, раздует нас ветер по песчинке". Задумалось озеро и стало оно советоваться со скалами и горами, что же ему дальше делать. И договорились они все вместе проделать небольшой выход к Селенге. Долго работало озеро, протачивая своей водой выход к Селенге, но пока ему не помогли горы и скалы, оно ничего сделать не могло. Через несколько лет озеро соединилось небольшой протокой с Селенгой. По этой протоке вода из озера дошла до Байкала, и он отправил в подарок озеру много рыбы и сказал: "Живите там всегда, корма на пропитание вам хватит на много лет, пока земля стоит". Пришла рыба в озеро и стала жить в нем, как дома. Ожила и сама вода в озере, веселее стало скалам и горам. В это время около озера начали кочевать тунгусы. Зверей много вокруг него расплодилось — стадами начали ходить.
Полюбилось то место тунгусам, и они остановились около озера. В ту же черную ночь, когда они поселились у озера, тунгусы услышали дикий рев птиц над озером, горами, скалами, тайгой. К утру рев стих, и все птицы летали только над водой. Их было так много, что они закрывали от глаз берега. Тунгусы посмотрели на птиц и узнали в них морских орлов. Самый старый тунгус тогда сказал: "Это озеро морских орлов". Морского орла тунгусы называют "гус", отсюда и озеро прозвали "Гусиным". Долго жили орлы на своем озере, тунгусы их не били, они почитали их за своих друзей, потому что орлы уничтожали всякую гадость — змей и больших комаров, которые искусывали людей до смерти. Через несколько сот лет морские орлы на озере поизвелись, часть их улетела в теплые страны, часть перелетела на Байкал, а большинство погибло, когда дралось с разной гнусью. А тунгусы в память о морских орлах название озера сохранили, и посейчас русские его Гусиным прозывают. Что прозвано однажды, на всю жизнь остается.
Злой царь Гусиного Озера.
Собрание местного, бурятского и русского, фольклора - это еще одна сторона разносторонней деятельности самодеятельного ученого Петра Андреевича Кельберга, проживавшего в Селенгинске в середине прошлого века.
О первых шагах Кельберга - фольклориста можно узнать из воспоминаний полковника межевого корпуса Корнилова И. П., побывавшего в Селенгинске: «Я уговорил Бестужева и Кельберга собирать этнографические сведения и взялся сообщать эти сведения в Петербург,.. Бурятские песни, сообщенные Кельбергом - дал Николаю Васильевичу Бергу, который переложил их стихами в своем издании «Песни разных народностей». В 1854 году три бурятских песни, «высланные г. Кельбергом и переложенные г. Бергом были опубликованы в хорошо известном краеведческом очерке Бестужева Н. А. «Гусиное озеро». Первые издатели очерка включили в него и другие обширные материалы Кельберга, по этой причине его вполне можно считать соавтором декабриста.
Маленьким открытием можно считать обнаружение еще одной фольклорной записи Кельберга. В 1869 году за Байкал, и в Селенгинск тоже, Сибирским отделением Русского Географического Общества был командирован ученый и педагог Орлов А. П. Он должен был изучить происшедшие в том году «чрезмерные наводнения в Забайкальской области». В 1870 году он публикует по результатам своей поездки статью. Именно в ней появляется интересная фольклорная запись Кельберга (в изложении Орлова), которую можно назвать «Легендой о злом царе Гусиного озера». Орлов, в частности, пишет: «Из Селенгинска вместе с Кельбергом я отправился к Гусиному озеру для изучения строения долины. В записях главного бурятского дацана я открыл весьма интересные хронологические подробности относительно истории образования Гусиного озера... Один старый лама Машиев из Загустайского дацана рассказывал г. Кельбергу... весьма любопытную в этом отношении легенду...». Надеюсь, что легенда эта пополнит букет уже известных народных сказаний о необыкновенном нашем водоеме, «почке Байкала» — Гусином озере.
У бурят есть легенда, некоторым образом поясняющая бывший горный пожар, почему и заслуживает внимания упомянуть о ней. Легенда начинается так: был царь, который имел царство на берегу озера, у царя было два сына, старший назывался Ширгонджи, младший — Донсорун. Царь был человек добрый, желал своим подданным всего добра. Постаревши и будучи очень болен, при смерти, передал свое царство младшему сыну Донсоруну, старшего же сына почитал отец недостойным и неспособным управлять царством. Помер отец. Донсорун, зная, как брат его Ширгонджи жадно желал получить царство, притом очень боялся, чтоб старший брат не убил его, почему и уступил свое царство старшему брату.
Старший брат был человек коварный и злой, угнетал людей, грабил их состояние, отбирал скот и баранов, казнил безвинно. Имел великолепный дворец и семь жен красивых, но так, же коварных и злых, как и муж их. В скоте и всяком богатстве царь не знал счету. Брат же его Донсорун имел молитвенный дом, выстроенный его руками, одну жену, умную и добрую, немного скота и был доволен своим состоянием, служил службу старшему брату наравне с прочими подданными. Злой царь завидовал младшему своему брату и влюбился в его жену. В один праздник царь, будучи очень пьян, призвал меньшего, чтоб он отдал ему свою жену. Когда брат на это требование не согласился, царь начал на него кричать, укоряя в неповиновении и измене. Наконец, подвергнул брата самым жестоким мучениям и мучил до тех пор, покуда он не отдал своей жены. Жена же никак не соглашалась быть женою царя, умоляла, чтоб ее оставили у прежнего мужа. Почему царь еще более разгневался и приказал отрубить голову своему меньшому брату. Когда жена узнала, что мужу ее отрубили голову, начала просить милости у царя, чтоб и ей отрубили голову и похоронили ее вместе с мужем.
Как ни ласкал ее царь и всячески уговаривал, женщина оставалась непреклонной, посему царь разгневался и приказал ее выгнать вон из своего царства. Жестокий царь, убивший безвинно брата, выгнавший его жену и завладевший имением брата, притом много погубивший своих подданных и проливший безвинной крови, все еще не унывал и продолжал делать разные злодеяния. Наконец, бог прогневался на злого царя, в девятый день после того, как он велел отрубить голову меньшому своему брату, загремел ужасный гром и с неба упавший огонь зажег гору подле дворца царского, сделался ужасный шум, треск и серый дым душил народ в городе, не видно было свету божьего, все бежали, кто куда мог.
И злой царь, бросив свое семейство и богатство на произвол судьбы, сам же убежал за две большие реки и там поселился. Жена же меньшого брата целый год жила в пустом городе и каждодневно плакала на могиле обезглавленного своего мужа и золотым своим перстнем прокопала дыру в большом камне, наконец, померла на могиле своего мужа. Долго огонь свирепствовал, и гора беспрерывно горела сорок месяцев, горевшая гора обвалилась семь раз и по прошествии сорока месяцев потухла от сильного проливного дождя... »
Давно горевшая гора потухла и только следы ее горения и разрушенный город остались памятниками разоренному и разбежавшемуся народу в разные стороны. Но совесть злого царя, безвинно убившего своего брата и угнетавшего своих подданных, мучила — царь страдал от бессонницы, видел перед собою злые свои преступления и гнев божий, зажегший гору. Царь не мог принимать никакой пищи и совершенно лишился сна. В таком положении прожил семь лунных месяцев, мучился болезнями и угрызениями совести. Наконец, умер, завещая похоронить на самой верхушке горевшей горы, полагая, что этим умилостивит прогневанного бога.
Эта легенда во многом поясняет бывший горный пожар. Легенда упоминает, что гора во время пожара падала семь раз: действительно, на горе есть семь обвалов. Легенда говорит, что царь, будучи при смерти, завещал себя похоронить на верхушке горевшей горы: действительно, на самой высокой точке красной горы есть курган, сложенный из красных кусков песчаника. Легенда говорит, что жена Донсоруна целый год плакала на могиле мужа и золотым своим перстнем прокопала дыру на большом камне. Действительно, недалеко от упавшей горы есть огромная глыба песчаника, на которой воронкообразная сквозная дыра. Это нынешним летом все отыскано мной. Буряты же знают этот камень, перед которым даже благоговеют, знают на горе курган, который называют древнего могилою, неизвестно кому принадлежавшей, но ничего не относят до упомянутой легенды, впрочем, которую очень немногие из них знают.
А может, все еще жив злой царь Гусиного озера? — задаю себе вопрос, в очередной раз проезжая мимо легендарного водоема. И, глядя на черный шлейф дыма, стелющийся над озером из труб, подпирающих небо, сам себе отвечаю, — жив! Он во всех нас...
Про непослушного хуварака.
Не помню кто, не помню когда, но поведали мне очень интересную легенду о местности, где мы живем. Дело в том, что на территории Гусиного Озера и прилегающим к ней территориям, очень мало выпадает осадков. А вот ветра здесь постоянные гости. При грозе, по обыкновению, гром и молния ходят кругами вокруг Гусинки, но редко небо сжалится на дожди. Видимо недаром ранее название местности было Тамча, что в переводе означает скудный родник. Но не это главное, главное легенда…
Много времени тому назад здесь жил священный человек. И был у него ученик (хуварак). И до того тот хуварак был непослушным и балованным, что Учитель постоянно сердился на него. И вот однажды хуварак разбаловался до такой степени, что даже не услышал, как Учитель пытается его успокоить. Учитель рассердился и сказал, что накажет непослушного хуварака, тогда хуварак придумал такую хитрость, чтоб гнев Учителя его не коснулся. Он стащил у него из сапога портянку, и когда Учитель стал метать в него гром и молнии, хуварак раскинул над собой «священную» портянку и все, что метал в него Учитель, проносилось мимо портянки, соответственно и мимо хуварака. С тех пор на территории Тамчи постоянные ветра, а вот дождь и снег здесь редкие гости.
Легенда, рассказанная Н. Бестужевым.
В далекие времена, когда по берегам озера кочевали со своими юртами и стадами роды селенгинских бурят, среди стариков из уст в уста передавалось предание о чуде, совершившемся некогда в этой долине. Старики рассказывали, будто там, где теперь сверкают и колышутся воды озера, когда-то, давно, давно, росла высокая трава, да валялись камни, и нигде не было ни речки, ни озерка, ни ключа. Посредине долины ламы построили кумирню - храм для жертвоприношений бурханам, ламаистским богам, сами поселились вокруг и вырыли неподалеку глубокий колодец. Одним утром в горах послышался подземный грохот, из колодца хлынула вода и чуть не затопила бурханов. Ламы перенесли кумирню на другое, более высокое место, но вода добралась и туда; кумирню, преследуемую водой, пришлось перенести еще выше.
Эта древняя легенда - отражение подлинной истории озера. Из-за вулканических колебаний почвы уровень воды в озере в течение веков действительно несколько раз изменялся - когда-то оно было таким мелководным, что буряты прозвали его "нога-озеро", то есть мелкое, проходимое вброд. Неподалеку от озера, действительно, позвякивали колокольчиками, веяли на ветру пестрыми полотнищами стены древнего монастыря ламаистов. В начале XVIII века приток реки Темника, Цаган - гол, прорвался в долину и затопил ее. К началу XIX века посредине затопленной долины горбился один единственный островок - Осередыш. Там гнездились утки, цапли, чайки, журавли, дикие гуси. Гусей водилось такое великое множество, что охотники, подъезжая к острову, били их палками или веслами, а на берегах собирали целые пуды гусиных перьев, годных для письма. С тех пор озеро и стало называться Гусиным.
Легенда про затопленный дацан.
На перемычке, которая когда-то давно разделяла два озера, стоял дацан и проходила дорога. При подъеме уровня воды в озерах дацан был перенесен на юго-западный берег большого озера. В наши дни при полном штиле и в ясную погоду можно наблюдать остатки строения на дне озера.